«Все иметь мне мало», — любил говорить премьер-министр, медиамагнат и лидер правых в Италии Сильвио Берлускони.  Политик прожил яркую, отмеченную скандалами жизнь, и породил целый феномен под названием «берлусконизм». Его фигуру пытались отобразить в кино с разной степенью успеха. «Лоро» (Loro) Паоло Соррентино в эфире SHOT TV!

Организатор вечеринок и сутенер Серджио получает почти религиозное озарение во время секса с проституткой — когда видит вытатуированный поверх ее ягодиц портрет Сильвио Берлускони. Вот он, человек, который поможет ему пробиться в мир по-настоящему больших денег! Первое ироничное знакомство с одиозным героем фильма «Лоро» (Loro) Паоло Соррентино задает настроение и определяет эстетику всего фильма.

Тварь ли я дрожащая или право имею

В переводе с итальянского слово «лоро» означает «они», и это слово можно отнести ко всем жителям Италии, кто не являлся Сильвио Берлускони. Или, в более узком смысле, к льстецам, придворным и женщинам, которые, как мотыльки, порхали вокруг раскаленной лампы его личности. Подлетев слишком близко, они горячо обожгли свои крылья и сошлись на том, что Берлускони оказался умнее их. Бывший премьер, безусловно, тщеславен в своей уверенности, что способен читать «сценарий жизни». Но и его тщеславие лежит прямо на поверхности, признаваемое всеми. Что же скрывается под ним?

Кем же был сам Берлускони, если судить по фильму Соррентино? Гениальным менеджером по продажам, способным виртуозно впарить дорогостоящую квартиру в еще не построенной многоэтажке выбранной наугад старушке из «Желтых страниц»? Шоуменом, готовым в любой момент разразиться сентиментальной песней под аккомпанемент заблаговременно притаившегося под кустом гитариста? Дамским угодником, которого называют своим единственным десятки глянцевых барышень, собранных услужливым Серджио?

Интересно, что из них всех Берлускони остановит свой выбор на начинающей актрисе Стелле (Аличе Пагани) — единственной без обязательных волос длиной по пояс и единственной, кто отказывается смеяться над его шутками. Бывший премьер неожиданно пасует перед чем-то настоящим и откровенным. Стелла, конечно же, откажет ему, сказав, что его запах напоминает ей дедушку. И это та единственная правда, которую он осознает в глубине души и старается забыть в угаре вечеринок. Нет-нет, да и мелькнет неожиданное сочувствие художника к своей модели.

Его супруга просит развода и раздела имущества. Брак без любви — сделка, а значит, имеет свою цену. Но в кульминационном диалоге аргументы переходят в другую систему координат. Если жена презирала его, то логично было порвать отношения раньше и отказаться от его презираемых денег. В эту минуту откровения она признается, что любила его все это время. Это чувство не вписывается в ту игру, которую ведет герой с жизнью. Супруга хочет компенсировать свои душевные страдания и похороненные надежды на возрождение, оценив их в привычном ему денежном эквиваленте. Берлускони отвечают его же монетой. И это начинает печалить стареющего витального мачо. Сочувствует ли ему автор? Как человеку, которому сложно что-то изменить в конце своего жизненного пути — да.

Чувствуется это и в финале. Теперь он — уже снова премьер-министр — очевидно, поступает правильно по отношению к жертвам землетрясения в Аквиле в 2009 году и без лишних проволочек строит для них новое жилье. Мы видим, как молодой родственник пожилой женщины, вступая во владение ее новой квартирой, которая сразу же наполняется звуками и изображениями телевизора, реагирует с отвращением, но не совсем понятно, почему. И как это рифмуется со вступительной сценой, в которой парнокопытная овца, из любопытства заскочившая внутрь виллы Берлускони, словно загипнотизированная замирает перед кондиционером, ­ что заканчивается для нее плачевно? Загадочная метафора, понятная лишь жителям Апеннинского полуострова.

Политика и ничего личного

Сначала вспомним, что нам про него известно. Да, Сильвио Берлускони четыре раза занимал пост председателя Совета Министров Италии и был первым миллиардером на этой должности, но эти сухие факты из Википедии — не самое главное, что можно о нем сказать. Прежде всего, он очень любил американское кино и поп-культуру. Начав строить медиаимперию Mediaset в 1980-х, Берлускони с помощью своих телеканалов познакомил итальянские семьи с западным образом жизни. Бюджет для оригинального контента был ограничен, поэтому с экранов в основном гремели огнестрельным оружием экшен-герои и улыбались красотки из мыльных опер США. Например, в 1981 году компания Mediaset (тогда еще под названием Fininvest) купила у канала CBS сериал «Даллас», который сразу стал хитом у телезрителей.

И, разумеется, на каналах крутили бесконечные телешоу с непременными перебивками на рекламные блоки. Из лидеров стоит выделить аналог «Поля чудес», вернее, американского Wheel of Fortune, и викторину Jeopardy!, известную у нас как «Своя игра». Сравнения с телевидением России 1990-х вообще неизбежны — разве что у будущего премьер-министра Италии в передачах было побольше полуголых девиц (хотя на НТВ в течение года выходило эротическое телешоу «Империя страсти»). Этого изобилия не было на других государственных каналах, и за пару десятков лет Берлускони смог медленно, но верно привести массовую культуру Италии к американизации. А заодно обрести контроль над 90% телевидения и 40% журналов.

Это не значит, что Кавальери, как прозвали Берлускони итальянцы за полученный в 1977 году орден «Кавалер труда», лишил родину Антониони и Феллини авторского кино. В начале 1990-х он продюсировал фильмы Бернардо Бертолуччи, Лучио Фульчи, Этторе Сколы и Джузеппе Торнаторе. Именно в это время бизнес Берлускони попал под пристальное внимание правоохранительных органов из-за подозрения в коррупции и связях с мафией. Стремление получить иммунитет привело медиамагната в 57 лет к созданию политической партии. В 1994 году «Вперед, Италия!», позаимствовавшая название из футбольной кричалки, всего через пару месяцев после создания выиграла выборы в Парламент. В том же году Берлускони создал коалицию правоцентристких партий, куда входили неофашисты в том числе, и стал ее лидером.

Секс, ложь и телевидение

И тут невозможно не отвлечься от политики и не вспомнить главную отличительную черту медиамагната и политика — умение веселиться до упада и перехлестывающий через край гедонизм. Оргии под названием «бунга-бунга» на вилле Сан-Мартино, скандалы с несовершеннолетними проститутками и судебные процессы, которые удалось замять путем крупных денежных вложений — все это в сочетании с природной харизмой и талантом шоумена (в молодости Берлускони работал певцом на круизном лайнере) делают его идеальным героем для байопика. Соррентино и сыгравший в «Лоро» главную роль Тони Сервилло смогли дать некое представление об этих бесконечных вечеринках и при этом показать уязвимость политика, придать его образу человечности. Правда, танцы полуголых девиц под разноцветным дождем из МДМА смотрятся намного аутентичней, чем покупка политиком-эпикурейцем протезов для старушки.

В одном из интервью Соррентино сказал, что Берлускони во время своего правления возвел развлечения в ранг «категорического императива». Режиссер пытался в меру сил соответствовать заданной премьером планке задолго до того, как взялся за его байопик. Например, размашистая сцена в духе Феллини из начала «Великой красоты» (La Grande Bellezza) идеально соответствует принципу удовольствия и заставляет вспомнить о различных секс-скандалах, имевших место в годы, предшествовавшие съемкам фильма. Вспоминаются отношения Кавальеро с 18-летней начинающей моделью Ноэми Летицией в 2008 году, с эскортницей Патрицией Д’Аддарио в 2009 году или с несовершеннолетней марокканской проституткой Каримой Эль-Махруг в 2010-м – интрижка, получившая название «дело Руби». Все эти излишества — лишь гиперболизированная копия гедонистических вечеринок, проводимых на виллах Берлускони, которые итальянская пресса того времени запечатлела в мельчайших подробностях.

Вечеринка проходит под эгидой Лорены, пышнотелой женщины, появляющейся из огромного праздничного торта, которую играет не кто иная, как Серена Гранди. Один из секс-символов Италии 1980-1990-х годов, она участвовала в нескольких телевизионных развлекательных шоу в 1980-2000-х годах. Ее персонаж – своего рода карикатура на ее публичную персону, объединяющая две дорогие сердцу Берлускони темы — секс и телевидение.

Скандальная звезда экрана

Разумеется, Соррентино не первый, кто обратился к образу Берлускони в кино, но первый, кто сделали это с таким размахом и задором. До него были другие. Сатирическая драма «Кайман» (Il caimano) Нанни Моретти 2006 года — в большей степени кино о съемках кино, жанр, полюбившийся режиссерам со времен антониониевской «Дамы без камелий». По сюжету продюсер фильмов категории «Б» (замечательный Сильвио Орландо) вдруг оказывается вынужден поставить кино о судебном процессе над Берлускони. Беда только в том, что ни одна компания не берется его финансировать. Личная жизнь трещит по швам, кредиторы не дают продыху, и фильм становится единственной надеждой выбраться из лимба. Объектом насмешки, пусть и горькой, становится даже не столько скандальный политик, сколько наивные леваки, донкихоты, ломающие копья о мельницы системы. Роли актеров, играющих Берлускони, достались Микеле Плачидо, который навсегда останется для российского зрителя комиссаром Каттани, и самому Моретти. Сам политик в год выхода картины, отмеченной в Каннах премией Рима, баллотировался на новый срок — и проиграл левоцентристской партии.

Другая сатира, вышедшая в том же 2006-м, «До свидания, Берлускони» (Bye Bye Berlusconi!) немецкого режиссера Яна Хенрика Штальберга, тоже рассказывает про съемочную группу. Они хотят показать в своем фильме о похищении Сильвио всю правду накануне его выборов в парламент, но, испугавшись всемогущества политика, переносят место действия из Италии в некий выдуманный Дакбург, а похищенному герою дают фамилию Тополино, «чтобы никто не догадался». Комедия получила приз Femina Film Prize на Берлинском кинофестивале.

Еще одна картина того же года — совсем уж андерграундная и левацкая «Застрелить Сильвио» (Shooting Silvio), дебют Берардо Карбони, снятый то в ч/б, то в цвете. История богатого юнца-сироты по имени Курц, который одержим идеей убить политика, производит впечатление, несмотря на очевидно мизерный бюджет — как минимум панковской DIY-эстетикой. Поклонникам документального кино будет интересна «Видеократия» (Videocracy) 2009-го года Эрика Гандини, изучающая феномен влияния фигуры Берлускони на итальянское телевидение.

Впрочем, бывшему премьеру вообще не обязательно появляться в виде изображающего его актера или хроникального кадра, чтобы картина была им вдохновлена. Яркий пример — трагикомедия «Реальность» (Reality) Маттео Гарроне, получившая в 2012 году Гран-при в Каннах. История торговца рыбой из Неаполя, которому дети вбивают в голову, что он может стать участником шоу «Большой брат», из комедии постепенно превращается в драму маленького и одержимого человека. Что может быть печальней повести об обывателе, променявшем реальную жизнь на эфемерное телешоу Берлускони? Отдельной похвалы заслуживает замечательная игра Аньело Аррена, который с 1991 года и до сих пор отбывает срок за тройное убийство (режиссеру пришлось получать специальный пропуск для его съемок в фильме).

Думается, противоречивая фигура обаятельного и скользкого политика, бизнесмена и жизнелюба будет еще не раз привлекать кинематографистов, хотя Соррентино своим фильмом если не закрыл тему, то поставил довольно высокую планку. С другой стороны, почему обязательно фиксироваться на жанре байопика или комедии? Фантастика, скажем, про Берлускони в космосе звучит тоже довольно привлекательно.

«Лоро» (Loro), 2018. Смотрите на SHOT TV!

Подписывайтесь на наш канал в Telegram